Пионерская баечка В 13 лет я была на удивление безобразным ребенком: очень тощий . худючий прыщавый глист в обмороке с огромной башкой и кривыми зубами . Моя мама меня стеснялась и весь подростковый период держала меня как можно дальше от родных и знакомых , на все лето отсылала меня в пионерский лагерь . Пионерлагерь состоял из клоповников с детьми , домика дирекции и четырех сортиров . Туалеты состояли из кирпичной коробки , ямы , закрывающего эту яму деревянного настила с дырками и г.. вна с хлоркой . Г..вно с хлоркой смердели , поэтому туалеты предусмотрительно строили далеко от жилых помещений и обсаживали их кустами . Девочки долгое время думали , что я мальчишка ... В общем , со мной не хотели дружить . В ту роковую ночь полуночный понос стал моим единственным товарищем . Поносил весь лагерь: недоспелые фрукты , немытые руки повара и всякое гавно , которое жрали пионэры с голодухи сделали свое черное дело . Дырки в сортире были обгажены расстроенными желудками четырехсот человек и девочки ходили гадить парами : одна гадит , другая светит фонариком , чтоб первая не вляпалась в продукты распада предшественниц . Мне никто не хотел светить фонариком , поэтому в ту ночь я высеривала солянку в гордом одиночестве; в бледном свете фонаря были видны только очертания , и , сидя над дырой , я смирилась с тем , что уже вляпалась в чье - то скользкое говно . Неожиданно какая-то тень кинулась прямо на меня , я заорала , круто дернула неустойчивым корпусом , ноги проехались по чьему - то говну и я проскользнула в очко как хорошо смазанная гильза . Чёрт! Летучая мышь загнала меня по пояс в кучу говна , над головой еле-еле виднелось очко , если кто-нибудь сейчас придет срать , то положение мое сильно ухудшится . Надо вылазить! Через полчаса , пыхтя и тихо ругаясь матом , я достала до очка руками: это , блин , было крайне сложно - все твердые опоры были склизкими , как сопли! Ухватившись за края дыры , я подтянулась и высунула голову : от свежего ветерка закружилась голова и я удержалась на с трудом доставшихся позициях только волей к свободе . Подтянулась еще и оперлась на локти : нужно за что - то ухватиться , чтоб не сорваться . Все вокруг было скользким , зацепиться можно было только за поперечную деревянную балку в полуметре от меня , я с нечеловеческими усилиями пыталась до нее достать , шипя от натуги: - Ну ! Иди же сюда! Дай , я до тебя дотянусь!.. Неожиданно меня ослепила яркая вспышка света , потом какой-то не то вздох , не то стон , и глухой удар - я испугалась и... свалилась обратно . Еще час - и я снова над дыркой . Так . Тянемся... Все . Я схватилась за балку и вылезла на цементный пол еле дыша от радости . Отдышавшись , решила переть к реке отмываться . Метрах в трех от сортира лежал директор , рядом с ним лежал разбитый фонарик – окочурился что ли ? Я пошла на речку , отмылась как смогла , а потом позвала людей: может и не отбросил копыта еще , спасти можно . На утро нам сказали , что у директора был удар , вернулся в лагерь он лишь под конец смены . Разговаривать он не мог , сидел целый день на крыльце и ему нравилось , когда к нему приходили дети . Я навещала его часто , он меня как то особенно любил - ведь собственно я тогда позвала к нему людей . На следующий год мы узнали , что перед самой смертью директор ненадолго пришел в себя . Он сказал , что той ночью он обходил территорию лагеря , случайно услышал странное шипение в туалете и открыл дверь . На него из зловонного очка лез адский говняный лупоглазый червяк , тянул к нему щупальца и шипел: - Ну-у-у... Иди же сюда-а.... Дай , я до тебя дотянуссссь!.. За лупоглазую обидно , безусловно ....