Мой дядя, честный вор в законе, Когда зависнул на креста, Он оборзел, как бык в загоне, Хоть с виду был уже глиста. Его прикол - другим наука; Но стремно - век я буду сука! Сидеть с "доходом" день и ночь - Ни выпей, ни поссы, ни вздрочь, Какой же, блин, дешевый зехер Мне с бабаём играть в жмурка, Ему смандячив кисляка, Колеса гнать за делать нехер, Вздыхать и бормотать под нос: "Когда ж ты кони шаркнешь, пес!" Так думал за баранкой "мерса" По жизни крученый босяк. В натуре, масть поперла бесу: Ему доверили общак. Кенты "Одесского кичмана"! С героем моего романа, Чтоб дело было на мази, Прошу обнюхаться вблизи: Онегин, кореш мой хороший, Родился в Питере, барбос, Где, може, вы шпиляли в стос Или сшибали с лохов гроши. Гуляли в Питере и мы. Но чем он лучше Колымы? Пахан его, хоть не шалявый, Но часто, змей, толкал фуфло. Он гужевался кучеряво И загадил все барахло. Но Женьке обломилась пайка: Его смотрела воровайка, Потом он бегал с крадуном И стал фартовым пацаном. Щипач "Француз", голимый урка, Учил смышленого мальца В толпе насунуть гаманца, Помыть с верхов, раскоцать дурку, Мог в нюх втереть, чтоб не нудил, И по ****ям его водил. Когда ж по малолетству братке В башку ударила моча И повело кота на ****ки - Послал он на хер ширмача. Он словно выломился с "чалки": Обскуб "под ёжика" мочалку, Вковался в лепень центровой - И стал в тусовках в жопу свой. Он гарно спикал или шпрехал, На танцах-шманцах был герой И трезвым различал порой "Иди ты!.." и Эдиту Пьеху. Народ прикинул: чем он плох? Онегин, в принципе, не лох. Мы все бомбили помаленьку; На сердце руку положа, Нас удивишь делами Женьки, Как голой жопою - ежа. Онегин был пацан толковый, По мненью братства воровского, Шпанюк идейный, не ****во: Умел он, в случае чего, Изобразить умняк на роже, Штемпам, которых до фига, Лапшу повесить на рога, - Но фильтровал базары все же; И так любил загнуть матком, Что шмары ссали кипятком. По фене знал он боле-мене; Но забожусь на жопу я, Он ботать мог по старой фене Среди нэпманского ворья, Припомнить Васю Бриллианта, Вора огромного таланта, И пел, хотя не нюхал нар, Весь воровской репертуар. Блюсти суровые законы, Которыми живет блатняк, Ему казалось не в мазняк, Зато он мел пургу про зоны, Этапы и родной ГУЛАГ - Где был совсем не при делах.