мну честна сиё ваще па барабану, у мну субсить а последний раз выплатили больше нежели той суммы озвученной в квитанцыи Цук, в одном жапка душит, то цэ за газий на фазенду, газовый сосок в тридцати метрах, цуки просють от 300.000 рэ. наверное Мюллер еще одного Халка решил прикупить за мой счет.
по всей МО от 500 ближнее подмосковье.... там все так дорого изза проекта и документации подключить сразу всех выгоднее наши клоуны стали рыть и кабели рубанули на 3млн рублей)))))))))) в итоге слились с газом))))) у нас газ от 300 так же ~200-300m
Движуха в Кыиве или аналог раша стоп-хаму и т.п. организациям В Киеве открыли охоту на "плохих" подростков Юные парни и девушки становятся жертвами молодежной организации, которая якобы борется за мораль. Метод — жестокое избиение "неправильных". Ролики насилия выкладывают в интернет В соцсетях одно за другим стали появляться видео, где с необычайной жестокостью избивают подростков: сначала парень или девушка извиняются за свои поступки, обещают вести здоровый образ жизни, а затем… получают ногой или кулаком в лицо от неизвестных. Под конец их обплевывают, матерят, унижают... Как выяснили «Вести», все эти молодые люди стали жертвами «Модного приговора» — группы «ВКонтакте», в которую входят молодые люди от 18 лет, уверяющие, что борются с пьянством, курением, наркотиками и педофилами. БЬЮТ ЗА ТАТУ И ФОТО На видео, появившемся на страничке «Модного приговора» 30 июня, подросток лет 14 извиняется за свои фотографии в соцсетях. «Извините, что я опозорил римское приветствие ради модных фотографий, — говорит он. — И извиняюсь за то, что я х…ло». В этот момент он получает кулаком в лицо. Еще больше шокирует видео, выложенное в Сеть 10 июня. На нем лежащего парня бьют ногами по лицу, плюют в него. «Меня зовут Николай, я бомжую, чистой одежды нет, а родители умерли. Передаю привет «Модному приговору», — говорит Николай. За то же число есть видео с девушкой, которую раздели до пояса и потребовали извиниться за татуировку коловрата на затылке. «Представляйся, извиняйся, иначе мы тебя побьем», — угрожает ей девушка за кадром. «Я извиняюсь за татуировку, за то, что хожу по клубам и ношу модную одежду», — повторяет за ней перепуганная девочка-подросток. НАКАЗЫВАЮТ ЗА «ГРЕХИ» Сейчас в группе — 42 записи и 11 тыс. подписчиков. Почти все видео похожи тем, что демонстрируют унижения и избиения подростков. Каждый день в киевском филиале «Модного приговора» появляются объявления с фото девочек 12–15 лет, где описываются их «грехи», почти все — как под копирку: пьет, курит, занимается любовью с кем попало, сделала тату... «На первый взгляд Яна... милая и красивая, но на самом деле она курит, пьет, нюхает и матерится», — такие записи выкладывают активисты, прикрепляя к ним фотографии героев и их адреса. Парней винят в том, что ведут себя слишком нагло, и их нужно поставить на место. Фактически в группе создаются сообщения с призывами физически наказать своих врагов. В Киеве открыли охоту на "плохих" подростков. Фото 1 Эмблема с сайта fashion-verdict.com Официально же представители «Модного приговора» в Киеве уверяют: к нападениям и выложенным в интернете роликам с избиениями не имеют отношения. «Мы насилие не применяем. Это чудят наши последователи, но мы здесь ни при чем, все видео в нашей группе взяты из открытых источников», — объяснил нам один из координаторов «Модного приговора» 25-летний Георгий. Он уверяет, что идеология у участников группы совершенно другая. «Наши ценности — это нравственность, многодетные семьи, уважение к учебе и науке, здоровый патриархат и мужественность, взаимопомощь, любовь к земле и культуре, здоровый образ жизни, презрение к паразитам и бездельникам и никакой трусости. Но мы ни в коем случае не расисты и не ищем себе врагов», — объясняет Георгий. Анонимные сообщения с жалобами на подростков он называет встряской для них же. «Многие из них являются подписчиками нашей группы, поэтому видят, что о них думают. Так они перестают курить и пить, начинают вести здоровый образ жизни. Ведь сейчас дошло до того, что среди восьмиклассниц редкость девочка, которая еще ни с кем не спала. Вот после такого публичного позора они исправляются. Группа появилась недавно и среди молодежи набирает обороты потому, что сейчас модно вести здоровый образ жизни», — уточняет координатор. НАРКОТИКИ И ПЕДОФИЛЫ По словам активистов, их основное занятие — борьба с нелегальными игровыми автоматами, несанкционированной торговлей на улицах, тренировки на свежем воздухе, уборка леса и борьба с наркоторговлей. «Недавно наши активисты уничтожили почти кило наркотиков «спайс». Не продали, не забрали себе, а сожгли. Недели две назад мы были под Лаврой, вели группу молодежи, хотя активисты «патриотических организаций» приписали себе все заслуги. Ранее Что скрывается за историями о самосудах на Майдане Вчера поймали педофила. А на днях на Нивках мы боролись с нелегальными торговыми точками», — уточняет Георгий. Со всех акций на своем сайте fashion-verdict.com активисты выкладывают фотоотчеты. Уверяют, что взаимодействуют с милицией, вызывают ее на место. «В Броварах на днях мы поймали педофила, наших ребят задержала милиция, а разобравшись, их начальник предложил сотрудничество. Но так бывает не всегда. Ни к одной политической силе мы не имеем отношения», — сказал нам Георгий. ОФИЦИАЛЬНО В милиции говорят, что заявлений о видео с насилием к ним не поступало. «Обычно такие заявления пишут родители или педагоги. Хотя по каждому видео нужно разбираться отдельно, ведь в прошлом году была история, когда в Сети выложили постановочные кадры. Молодые люди просто дурачились и закидывали это в YouTube. Хотя есть статья Уголовного кодекса «Пропагандирование культа жестокости и насилия». Но оценку этому может дать только комиссия по этике и морали», — сказала спикер киевской милиции Ольга Билык. Мы связались с одним из фигурантов видео на страничке «Модного приговора» — 16-летним киевлянином, которого заставили извиниться за похождения по ночным клубам. Он наотрез отказался комментировать происходящее. Сказал лишь: «В милицию я заявление не писал».
Темнят они все. И полковник и укропы. Ополченцы захватили в/ч с 700+ единиц техники а воюют на ИС-3 и Т-34-85... Походу туда поклонники игры WOT приехали. При численности ополчения 5т бойцов у них пехоты в принципе не может быть. Всех на технику можно рассадить. Экипаж в среднем 3-4 человека. Получается от 2-х до 3-х тыс нужно на технику. Прибавить еще трофеи захватываемые практически ежедневно. В общем Стрелков как обычно "грустит".
ну дык мну в газ. конторе казали на мой вопросий, мол же димка айфонщиг со товарищи указивку вам дали не более 60.тыщ. они мну , а мы с вас и не требуенм больше, указивки от димки в свято чтим, а вот проектная документацыя.... вам обойдется в 240.000 рэ. вырать траншею в 30 метров стоить 80.000 рэ. самому капать низя, т.к. у них специально для того есть обученные крото-узбеки.
Пиздец...нет слов....и после этого они уверены что они нормальные люди?! Надо было ее выдворить из отеля, вызвав полицию и подкинув гашиша.
А он не скрывал шо он евгей По существу он прав ты еще кажи нам про укров доисторического периода, а лучше поучи историю, если в школе прогуливала сий уроки, откель на неньке и из чего образовался Донбасс там и прочии волости
Текст: Влад Абрамов, Киев — Харьков Фотографии: Игорь Чекачков для «Репортера» — Мы заметили брошенный КамАЗ с зенитной установкой, — рассказывает раненый разведчик Игорь со ссадиной на лбу. — Осмотрели его и решили, что два бойца пересядут в грузовик. Машина должна была двигаться рядом с нашими бэтээрами. Я с сержантом запрыгнул в кабину грузовика. Для остальных звучит команда: «На броню! Быстрее! Быстрее!» Мы двигаемся вперед. И через 200 метров по нам открывают огонь из пулеметов. Наш КамАЗ резко поворачивает, врезается в дерево. Смотрю на сержанта — он убит, из головы и шеи течет кровь. Мне самому кровь заливает глаза (это тогда мне разбило каску). Я открываю дверь, прыгаю на землю. Вижу, как падают с брони мои товарищи. Я потом узнал, что из 20 человек в нашей группе выжило только шестеро. И я хочу открыть по врагу огонь, но магазины, которые были на мне, пробиты пулями. И тот рожок, что в автомате, тоже пробит. Я сделал два или три выстрела. И понимаю, что совершенно беззащитен, стрелять по врагу нечем. Осмотрелся. Рядом два трупа. Одним я накрылся, чтобы меня не сразу заметили, и стал ждать. Сжал в руках две гранаты. Одну думал бросить во врага, второй хотел подорвать себя. Я не верил, что выживу. Но слышу, как люди в засаде переговариваются: «Молодцы. Сейчас будет еще одна колонна. Не выходим. Ждем». Кто-то нас сдал… «Хочу вернуться и отомстить!» С Игорем мы познакомились случайно. Он сам остановил меня на ступеньках госпиталя и спросил: — Вы можете выйти за территорию госпиталя, а потом назад зайти? — Да. — Купите мне ноутбук, пожалуйста! Вот кошелек. Я теряюсь. Кошелек толстый… Доверять крупную сумму незнакомцу? — Я решил, что после войны надо всем верить, — улыбается парень. Я бы и рад ему помочь, но уже вечер, компьютерные салоны во всей округе закрыты. — А зачем тебе среди ночи ноутбук? — спрашиваю я. Он рассказывает. Заодно я узнаю и о том, как этот паренек оказался в госпитале. — Вы про штурм Ямполя читали? — спрашивает Игорь. — Меня там ранило, контузило и осколки по всему телу. Видите ссадину на лбу? Это пуля пробила каску, но остановилась между лбом и кевларом. Мы начали штурм поселка в три часа ночи и к четырем дня взяли его с небольшими потерями. Наши силы рассредоточились, техника разъехалась по окраинам поселка обустраивать блокпосты. Именно этого они и ждали. Не верьте, что Ямполь быстро сдался, это была ловушка! Боевики просто вышли из города и взяли его в кольцо. А затем начали нас валить, разбивать нашу технику из ПТУРов. Где-то в половине восьмого вечера напали и на нашу группу. Через время действительно подъехали наши бэтээры. Но на этот раз уничтожить их не удалось. Наши забрали раненых и отошли. Мы шли вслед за бэтээрами и отстреливались. Я взял у товарищей патроны. Стрелял столько, что начало тошнить от запаха пороха, я уже не мог слышать выстрелы своего же автомата. Я тогда хотел их всех убить, всем им отомстить. Это очень тяжело — тащить под огнем труп друга, с которым ты полчаса назад весело разговаривал, — Игорь замолкает, вытирает слезу. — Почему командир тогда дал команду «на броню», а не «в броню»? Все бы тогда были живы! У врага не было гранатометов, нас косили из пулеметов. Но спрашивать не у кого. В том бою погибли и комбат, и комроты, и командир отделения. Я стараюсь не думать о том, что произошло. Но вчера ночью проснулся в холодном поту. И я хочу купить ноутбук, чтобы смотреть фильмы, слушать музыку, пока не засну. Ноутбук Игорю купили на следующий день родители. Они уговаривали его разорвать контракт, уйти из армии. Но он был категорически против: — Хочу вернуться и отомстить!
Кого волнует чья национальность? Да будь ты хоть негром преклонных годов .... Главное к какому миру ты относишься. В Российской империи все были русские, и татарин из Казани, и Мойша из Одессы, и Ваня из Вологды. Все были русские. Т.е. к примеру татарин, мусульманин, житель Казани. Иногда прибавляли сословие - там из холопов, казаков ... Но априори были русские. Понятие украинство - это понятие региона, как сумчанин - житель Сум или москвич из новокукуево. Хочешь прибавлять это определение - да милости боже, кто ж запретит. Но именно нации такой не существует. Как максимум это укушенные поляками русские, у которых от такой обиды поехала крыша - но их можно только жалеть. А вот украинство - как анти Российский проект, это уже серьезнее. Это попытка построить некую химеру на основе противопоставления России. Поэтому ты уж определись - с каким миром ты себя отождествляешь.
«Не уроните каску, а то лопнет» — Ты знаешь, сколько сюда бойцов с гастритами попадает?! Сколько раз у нас было: открываешь банку с килькой, а крышка аж черная. На этикетке: «Употребить до 2013-го». И выбора нет! Не хочешь — ходи голодный, другой жратвы нет. Как-то привезли нам картошку и лук, а они гнилые. Питались крупами-макаронами. Тушенку привозили, но очень мало. Что такое на сотню бойцов 20 банок? А у нас такой блокпост был, что до магазина далеко, за свои деньги ничего не купишь, — рассказывает Руслан. — Сидят бойцы голодные, а тут бабушка из соседнего села: «Возьмите, ребятки, хлебушка, парного молочка, подкрепитесь, родненькие». Пацаны выпили и вырубились — что-то в молочко подмешали. Очнулись — оружия нет, им светит трибунал. Этот жизнерадостный круглолицый десантник попал в госпиталь не из-за гастрита, а из-за обострившегося диабета. Как вы понимаете, хранить инсулин в полевых условиях негде. — Скоро комиссия будет. Может, меня с диабетом опять под Славянск отправят? Все может быть, — пожимает плечами Руслан. — Пойдем к нам в палату, тебе мой сосед Игорь свою историю расскажет. Заходим в палату. Игорь устроился на койке, смотрит новости. В госпиталь он попал с простуженными почками. Заболел во время наряда на границе в Луганской области. Незадолго до этого парень видел, как прорывались через границу российские КамАЗы. И готовился дать отпор боевикам. — Мы тогда связались с россиянами, спрашиваем: «Что за машины?» А в ответ: «У нас все тихо». Но, извини, как это не заметить пять грузовиков? Это нереально! Мы приготовились к бою. Они на нас посмотрели-посмотрели, развернулись и вернулись в Россию. Хотя у них сопровождение — человек 20, могли с боем и прорваться. Экипированы по полной, по-настоящему. В общем, спецназ. У нас же на 60 человек 11 советских касок, в которых мой дед в 1945-м воевал. И на всех только семь милицейских бронежилетов, — рассказывает Игорь. — Родина отправляет тебя воевать, а ты чувствуешь себя голодранцем. Как будто мы просто расход, пушечное мясо. Слова Игоря задевают за живое всю палату. Начинается обсуждение «больных вопросов». — Ты расскажи, что говорят тем, у кого кредиты в банках, — подключается к беседе Руслан. — Вроде обещали, что заморозят платежи. Но звонит мне девушка: «Почему от вас не прошел платеж?» Я взорвался: «Ваш сын, наверное, дома сидит, а я тут воюю». Она: «Это ваши проблемы». — У нас же остались дома семьи, дети. Как им прожить на армейскую зарплату? — подхватывает Игорь. — В нашей армии рядовым платят 2 400–2 800 грн, а пограничникам — 1 400 грн. И мой друг 800 грн отдает за кредит, а на оставшиеся 700 грн должна как-то жить его жена с маленьким ребенком. — И постоянно кормят завтраками. То ротация должна быть после выборов. То после инаугурации. То «скоро-скоро», — слышно из противоположного угла палаты. — Я этого не могу понять. У меня в селе можно мобилизовать человек 500. Повестки прислали пятерым. Остальные пьют пиво, смотрят телевизор, на работу ходят. Ну почему не прислать повестки еще пятерым, а нас не отправить домой? — рассуждает Руслан. Нас прерывает медсестра: «Обед». Ребята отправляются в столовую. А я возвращаюсь в курилку, где уже произошла «ротация». В центре внимания худощавый парень. Тоже Игорь, тоже пограничник. Но здоровый, пришел проведать своего сослуживца, который слег с аппендицитом. — В Афганск нас скоро отправляют! Мы так сейчас Луганск называем. Но главное не думать о х…вом! Выдали нам каски, ну мы их на полигоне обстреляли. Автомат насквозь пробивает. Но это же хорошо. Мозг в аккуратную кучку вылетит! — смеется Игорь. — Но есть другие каски, милицейские. Их когда выдавали, советовали: «Не уроните, а то лопнет». «Море огня — и пацаны начинают падать…» На лавочках у центрального входа в главный корпус тоже людно. Бойцов навещают родные и жены. Вот молодой паренек с мамой. Он о чем-то ей горячо рассказывает, оживленно жестикулирует рукой в гипсе, на которой не хватает двух пальцев. В сторонке друзья вывезли на улицу тяжелораненого на больничной каталке. Он щурится на солнце, жена стоит сзади, ерошит его короткие волосы. Чуть дальше хромает боец, медленно боком поднимается по ступенькам. Замечает мой взгляд и шутит: — Переход Суворова через Альпы. А вот парень на костылях попрощался с большой компанией друзей и идет в мою сторону. Спрашиваю у него про ногу. — Попали в засаду, — коротко отвечает он. На моем собеседнике короткие спортивные шорты, футболка, шлепанцы. Но что-то выдает в нем кадрового офицера. Он подтверждает мою догадку, но звание и фамилию называть отказывается категорически: — Мало ли что вы моим именем подпишете? Напишите: «военнослужащий 95-й бригады». О своем ранении и бое под Славянском мой новый собеседник рассказывает ровным спокойным голосом, как о чем-то будничном и привычном. Возможно, для него в этом нет ничего удивительного: он штурмовал телевышку на Карачуне и аэропорт в Донецке, сражался в Семеновке, всего 25 боевых выходов. — Что про тот случай рассказать? Засада как засада. Они все одинаковые. Идешь, ничто не предвещает беды. Вроде все тихо. И тут выстрел по машине, и море огня. Пацаны начинают падать, ты стараешься перевязать и вытянуть их из-под огня, — рассказывает офицер. В тот день десантников поддержала артиллерия, они отбили атаку и перешли в контрнаступление. Противник отступил к ферме. Во время штурма этого здания офицера и ранило. — Метрах в трех-пяти от меня взорвалась граната. Мне в ногу попало три осколка. Представить, что это такое, тяжело, а пробовать не советую, — смеется он. — Взрывной волной меня свалило с ног. Даже не знаю, с чем можно сравнить боль в ноге. Наложили жгут, обкололи буторфанолом. Начал лежа отстреливаться. В общем, где-то в восемь вечера я получил ранение, а в 15 часов меня эвакуировали. Раньше не получалось — шел бой. — Поначалу было очень тяжело терять друзей. Может, это прозвучит грубо, но начинаешь и к этому привыкать, — признается мой собеседник. — И ведь это люди, которые отдали свою жизнь. Вот я не знаю за что. За Родину или за бизнес больших калачей, которые не могут между собой золотые батоны поделить? Десантник пристально смотрит на меня и продолжает. — Мы уже поняли, что мы тут на фиг никому не нужны. Мы воюем не за идею, не за награды, а друг за друга. Алгоритм простой: «Если не убьешь ты — то убьют тебя или твоих друзей». А когда все это закончится? Вопрос не по окладу, — смеется офицер. — Но вот что я хочу сказать. Есть под Славянском блокпост, который мы бы могли разбить за считанные минуты. Но такую команду никто не отдает. Может, кому-то выгодно, чтобы война не заканчивалась? Есть же такая поговорка: «Кому война, а кому мать родна». «Скажите спасибо, что бесплатно лечим» Попрощавшись с офицером, я подхожу к матери одного из солдат, Валентине из Днепропетровска. У нее здесь своя война: пытается выбить справку о том, что сын — участник боевых действий. — Позвонил сын Сергей мне несколько дней назад: «Мама, радуйся, я еду в Харьков раненый». У него серьезное ранение в руку, но голова цела, и слава Богу. Восстановим остальное, — рассказывает женщина. — Страшно за него было — не то слово. Можно же было отказаться, можно было не идти в армию. Но он отрезал: «Мама, я не хочу быть чмом». Уговаривала его передумать, но в ноги не падала. Он взрослый, должен сам принимать решения. Но сколько же я потом слез пролила! Особенно когда из Славянска вернулась. Думала: «Что же я его с собой не забрала!» В зону АТО мать ездила с «гостинцем»: везла сыну форму, берцы, защиту. — Три недели покупкой бронежилета занималась. В итоге прислали нам бэушный, британской армии. Хороший, легкий. 6 тысяч за него отдала. Я уже в классах бронежилетов разбираюсь лучше сына, — говорит Валентина. Застрахован Сергей в частной компании. Чтобы получить там деньги после ранения, надо предъявить документ об участии в боевых действиях. Оказывается, это не так уж и просто. — Прошу справку, а в ответ слышу: «Вам деньги нужны или здоровье?» А почему я должна выбирать? Почему нельзя и то, и другое? В ответ: «Скажите спасибо, что мы его бесплатно лечим». Но кто кому должен говорить спасибо? Он не с велосипеда упал! — возмущается женщина. В конце концов справку Валентина все-таки получает. Но многие родственники бойцов далеко не такие пробивные и активные, как эта женщина. А у самих парней заниматься документами пока сил и времени нет. — У нас в военном билете есть только запись из военкомата и все. А о том, что мы служили под Славянском и на Луганщине, ничего не сказано. Тем, кто выживет, будет тяжело доказать, что они участвовали в АТО, — говорят ребята. P. S. Уходя из госпиталя, вижу: в ворота въезжают скорые. Несмотря на разговоры о перемирии, поток раненых не прекращается. По неофициальной информации, за время конфликта в клинику поступило около 800 человек. Сколько из них ранены в боях, неизвестно. Сколько поступит еще — тем более.
Миш, вот такие как она " раненые" в голову...и создают образ русского туриста...арабы вообще не знают кто такие украинцы или белорусы.